Представьте: 1763 год, французский аптекарь выходит из прусского плена и начинает всем рассказывать, что нашёл решение проблемы голода в Европе. Коллеги крутят пальцем у виска – парень три года сидел в лагере, жрал одну картошку, и теперь у него, видимо, крыша поехала. Но через поколение именно этот чудак спасёт миллионы жизней с помощью липовых охранников, краденых клубней и театрального гения, которому позавидовал бы сам Станиславский. Это история о том, как тюремная баланда стала спасением континента, а заключённый номер 247 – картофельным пророком Европы`
История Салема не про ведьм. Это про людей, которые слишком уверены, что знают, где добро, и кому положено гореть.
В 1692-м в Массачусетсе двадцать человек умерли за преступления, которых не существовало.
И если ты думаешь, что мы стали умнее, но подожди минуту. Каждый век просто меняет слова.
Сегодня мы не жжём ведьм: мы «боремся с дезинформацией» и «охраняем мораль».
Но дым всё так же попахивает.
Когда-то монахи молились в этих стенах за победу над неверными.
Через восемь веков те же стены стояли на берегу Майами-Бич, окружённые пальмами и свадебными фотографами.
История пересекла океан в ящиках, а вместе с ней — странное человеческое желание не просто помнить прошлое, а владеть им.
Америка не украла у Европы её наследие — она просто переписала его на свой лад.
Ещё недавно учёные были уверены: история цивилизации началась после ледникового периода. Сегодня археологи находят следы городов и культур, которые существовали задолго до “начала истории”. Если спуститься в прошлое достаточно глубоко, история перестаёт быть чужой.
Мы видим не “доисторических людей”, а самих себя. Просто без интернета, без кофе и без иллюзий.
От бедного семинариста до «вождя народов».
История Иосифа Сталина — как зеркало века, в котором отражается всё: вера, страх и власть.
48 лет, 8 президентов, десятки войн — больших и малых. Через все это прошел один человек, ни разу не сменив кабинет. Джон Эдгар Гувер превратил крошечное Бюро расследований в империю с десятками тысяч агентов. Но какой ценой?
В то время как в СССР разваливалась империя, а в Европе падала Берлинская стена, Америка воевала с невидимым врагом. Враг был везде: в рок-музыке и детских игрушках, в настольных играх и дошкольных учреждениях. Имя ему — Сатана. И война с ним разрушила тысячи жизней.
Он правил ФБР почти 50 лет. Его боялись президенты и конгрессмены. Но однажды маленькая группа «домушников» в пух и прах разбила легенду Дж. Эдгара Гувера.
Вы когда-нибудь задумывались, почему одни учёные остаются в учебниках, а другие становятся интернет-легендами? Никола Тесла — идеальный пример второго типа. Сегодня разберём, как сербский эмигрант стал мемом XXI века.
4700 военных, 13 кораблей, авианосец, подлодка, 33 самолета - и все это для 'научной экспедиции' в Антарктиду в 1947 году. Для сравнения: на всю войну в Тихом океане иногда выделяли меньше ресурсов. Либо американцы очень любили пингвинов, либо искали что-то совсем другое..."
Сегодня мы доверяем врачам свои жизни. А что если через сто лет наши методы лечения будут казаться такими же дикими, как лоботомия ледорубом? Экскурс в медицинское прошлое, которое лучше не повторять.
Что общего между хиппи-движением 1960-х, Унабомбером и убийством Мартина Лютера Кинга? Все они могут быть связаны с одной секретной программой ЦРУ. Программой, которая должна была создать армию зомби-убийц на задании правительства США, а вместо этого породила целое поколение параноиков, психопатов и борцов с системой. Добро пожаловать в извращённый мир MKUltra.
Что общего между встречей Гитлера и Франко в 1940 году и визитом президента Эйзенхауэра в Мадрид в 1959-м? Да, удивительная способность испанского диктатора менять политические маски. Франсиско Франко, который отчаянно хотел воевать на стороне нацистов, через двадцать лет превратился в почётного союзника демократической Америки. В этом выпуске конец истории самого живучего диктатора XX века
Франсиско Франко-и-Баамонде, человек, который называл себя спасителем Испании, стал её палачом. Генерал, который клялся служить отечеству, разорвал его на части. Католик, который говорил о христианских ценностях, пролил реки крови.
Что общего между маленьким испанским городком Эль-Ферроль и массовыми убийствами времен гражданской войны? Ответ — Франсиско Франко, человек, который начинал как неудачник из провинции, а закончил как диктатор, переживший всех своих современников. В этом выпуске — история детства и юности будущего Каудильо, его путь от изгоя в военной академии до героя колониальных войн, и о том, как в марокканских пустынях рождался один из самых жестоких режимов XX века
Барселона — город, где День независимости отмечают в память о поражении, где анархисты когда-то управляли трамваями, а архитектор полтора века строит храм и не торопится его заканчивать. История, которая читается как авантюрный роман, только все это происходило на самом деле.
Мы погрузимся в историю папских выборов — от диких дней, когда Папу могли избрать, просто увидев голубя над его головой, до строгого ритуала, где 133 кардинала решают судьбу католицизма за закрытыми дверями. Мы проследим, как итальянцы доминировали на Святом престоле почти полтысячелетия, и почему избрание Роберта Фрэнсиса Превоста знаменует окончательный конец этой эры
За 12 лет своего правления он успел разозлить консерваторов, обнадежить прогрессистов, озадачить журналистов и заставить весь мир переосмыслить, что значит быть религиозным лидером в XXI веке. От "Кто я такой, чтобы судить?" до одинокой фигуры под дождём во время пандемии — мы расскажем о Папе, который изменил не догмы, а тон разговора. О человеке, который до последнего дня своей жизни боролся за то, чтобы церковь пахла не ладаном, а "запахом овец" — реальными проблемами реальных людей.
Он хотел возродить Римскую империю. Он построил культ, который держал страну в страхе двадцать лет.
А закончил… в перевёрнутом теле на площади, где его плевали и били ногами.
Почему фашизм в Италии начался раньше, чем в Германии? Почему сам Муссолини не сбежал, когда ещё мог? И как вышло, что даже сегодня, спустя почти век, его образ продолжает жить в странной смеси ностальгии, ужаса и недоговорённости?
Это — его финал. Это — дуче.
И это — наша попытка понять, как один человек может уронить всю страну за собой.
К концу 1930-х либеральные демократии ещё верили, что именно они — опора мира и цивилизации. Они презирали диктаторов как агрессивных парвеню, недостойных великосветского клуба держав. Фашистские режимы им казались истеричными, непредсказуемыми и потому — обречёнными.
Но реальность быстро менялась. Националистические партии побеждали по всей Европе. Германия расширялась. Италия копировала рейх — маршами, эстетикой, расовыми законами. Фашизм становился не просто идеологией, а модой нового времени.
Муссолини стремился попасть в круг «влиятельных» — но не дождавшись приглашения, решил ворваться туда с оружием в руках. Идея о порядке без компромиссов, государстве без слабостей, войне как естественном состоянии нации — всё это завоёвывало умы быстрее, чем парламентские речи.
Демократии казались слабыми. И в чём-то они действительно уступали: связаны законами, общественными дебатами, процедурами, они двигались медленно. Им нельзя было приказывать — приходилось убеждать. Их армии финансировали через парламент, а не через волю одного человека. Их войны начинались не по прихоти, а по необходимости.
Фашистские диктатуры — решительны, быстры, напористы. Но под их стальной оболочкой скрывались гниение, иллюзии и техническое отставание. И когда наступил момент испытания, миф начал трескаться.
В лунную ночь над итальянской базой Таранто, несколько устаревших британских бипланов нанесли удар, от которого флота великой державы почти не осталось. Ни парады, ни идеология не спасли. Это был первый звоночек. Не последняя битва, но первая трещина в фасаде новой Европы.